Потрясающая история о простой человеческой доброте

У каждого из нас остаются свои воспоминания о детстве — беззаботные, радостные, а иногда до слез трогательные и грустные.

Люди делятся на две категории — тех, кто верит в чудеса, и тех, кто эти самые чудеса делает. Эта история о самой настоящей простой человеческой доброте, которая всегда остается неизменной. Мое детство прошло в середине 50-ых, в самом обычном маленьком городе, которых было несчетное количество на просторах нашей необъятной родины. Наша семья была маленькая. Мама и я. Отца у нас не было, и мама никогда не распространялась на эту тему, предпочитая молчанием отвечать на мои вопросы о папе.

Жили мы на одну мамину зарплату, которую ей каждого 20-го числа выплачивали на местной швейной фабрике. Денег было не много, но их хватало с горем пополам перебиваться. Обычно в этот день, по пути домой из детского сада, мы заходили в местный кондитерский магазин. Никогда не забуду этот приторный запах конфет и мармелада. Народу там было мало, а то и вообще никого, ведь в послевоенное время многим было не до сладкого.

Мама обычно брала полкило молочной карамели и сто грамм халвы. Это единственное сладкое удовольствие мы долго растягивали холодными зимними вечерами за самым обычным чаем. По конфете в день, а по две — в воскресенье. Когда мама стояла возле прилавка магазина, я всегда засматривался на шоколад в красивой яркой обертке. Я всегда завидовал тем детям, чьи родители в дорогих драповых пальто покупали своим детям шоколад.

Наверное, самое ужасное и сложное — это объяснить своему ребенку, почему ты не можешь купить ему то, что он хочет. Мама обычно говорила мне, что мы не можем позволить себе шоколад, потому что это очень дорого. Я не был капризным ребенком, и лишь говорил маме, может, купим в следующий раз? Мама неоднозначно пожимала плечами и говорила, что если бы он был хоть на рубль дешевле, и прятала глаза от меня и краснощекой продавщицы.

В следующий месяц мы не изменили традиции и зашли в магазин сладостей. За прилавком стояла все та же краснощекая женщина в накрахмаленном белом колпаке. Она поздоровалась с нами и спросила:

• Как обычно? Полкило молочной и сто грамм халвы?
• Да, спасибо, именно так, — потянулась за кошельком мама, держа меня за руку.
• Кстати, тот шоколад, который вы обещали купить своему малышу, уценили. Может его тоже возьмете? — повернулась с кульком карамели краснощекая женщина.

Сложно описать мой трепет, преисполненный самой наивной детской надеждой. Но чудо произошло. Мы купили самую настоящую плитку шоколада! Придя домой, я разворачивал ее как самое настоящее сокровище. Обертку мы аккуратно распрямили и положили в альбом с фотокарточками. Вкус шоколада был просто божественный, и я с особым волнением ждал следующего месяца, чтобы попробовать этот таинственный горьковато-сладкий вкус.

Так мы с мамой до самого марта каждое 20-е число устраивали себе наш маленький праздник. 20 марта придя в магазин, мы увидели за прилавком новую продавщицу, и что самое обидное, вновь подорожавший шоколад. Я с грустью посмотрел на маму, но она одним взглядом дала понять, что в этот раз шоколада не будет.

• А где делась женщина, которая раньше работала? — спросила мама новую продавщицу, держа кулечек с карамелью.
• Уволили ее, — невозмутимо ответила продавщица.
• Уволили?..
• Да, уволили. Ее как раз застали, как она ценники меняла…

И тут мы все поняли. Как не старалась мама, вернуть деньги за «уцененный» шоколад, никто нам так и не помог, и не хотел слышать о той доброй краснощекой женщине. Мы больше ее никогда не видели. А для меня вкус шоколада остался самым горьким, но вовсе не из-за своего вкуса.

Фото на превью: Леонид Лазарев